Если бы передо мной стояла задача – взять на необитаемый остров одну книгу, я взяла бы «Маленькие трагедии» Пушкина. Удивительно, как вся жизнь человеческая, все взлеты и пороки людские уместились в них. Тема зависти, которая подчас доминирует в поступках людей (увы, и «государственных»), беспокоит меня много лет, к тому ж во мне с детства живет потребность общения с серьезной музыкой. Поэтому моим самым «главным» произведением, о котором я думаю почти постоянно, является «Моцарт и Сальери». Казалось, я знаю его почти наизусть, но вот вдруг оказалось, что многие строки (а ведь каждое слово здесь - на вес редчайшего металла!), у меня как-то проскакивали, пока в один воистину прекрасный вечер кое-что мне не приоткрылось. Этим я и хочу поделиться…

Полном собрании сочинений А.С.Пушкина в примечаниях к «Моцарту и Сальери» можно прочесть, что первое упоминание о том, что у поэта есть замысел пьесы с таким названием, содержится в дневниковой записи М.Погодина, сделанной 11 сентября 1826 года (на третий день после приезда Пушкина в Москву из Михайловского). Однако окончена трагедия была лишь 26 октября 1830 года в Болдине и называлась первоначально «Зависть» [1].

Чему так «мучительно завидует» пушкинский «Сальери гордый» (кстати, реальный Сальери всего за год до того 1825 году умер в возрасте 75 лет после чего и распространился слух о «признании» Сальери, что в последующем не нашло подтверждения), ученик «великого Глюка», бывший многие годы, придворным капельмейстером, автор многих произведений, человек, которому при жизни «слава улыбнулась» (и «успех», вероятно был заслуженный)? Казалось, он сам это разъясняет:

Но вот этой зимой услыхала я отрывок передачи о Г.Свиридове. Оказывается, тема зависти и «Моцарт и Сальери» композитора глубоко занимали (вероятно, он сам был жертвой зависти не раз). В его дневниковых записях обнаружились такие штрихи, до которых я не додумалась. Свиридов обращает внимание на то, что Пушкин ввел в пьесу не просто уличного скрипача, знающего музыку Моцарта, но скрипача слепого. А это означает, что этот музыкант не мог выучивать пьесы по нотам, а мог играть только то, что слышал, что звучало на улице, что было частью жизни народной. И вот именно этого – сочетания гениальности и народности, по мнению Свиридова, не смог снести маститый Маэстро, который «зависти не знал…ниже когда Пиччини пленить умел слух диких парижан», ниже «когда услышал в первый раз … печальны звуки» глюковской «Ифигении в Тавриде».

Первое, что играл «скрыпач в трактире» было «voi che sapete», т.е. ария Керубино из оперы Моцарта «Женитьба Фигаро» на текст Бомарше. Второе, уже при Сальери, – арию из оперы «Дон Жуан». Выбор этого произведения отнюдь не случаен. Среди рукописей Пушкина сохранилась заметка «О Сальери», написанная двумя годами позже трагедии [2]:

«В первое представление «Дон Жуана», в то время когда весь театр, полный изумленных знатоков, безмолвно упивался гармонией Моцарта, раздался свист – все обратились с негодованием, и знаменитый Сальери вышел из залы… Завистник, который мог освистать «Дон Жуана», мог отравить его творца» [3].

Итак, с одной стороны – «изумленные знатоки», с другой – репертуар «Скрыпача слепого». Это ли не высшая слава всякого творца!? Пушкин же моцартовского «Дон Жуана» настолько почитал, что не хотел с ним расставаться, о чем свидетельствует следующая за «Моцартом и Сальери» миниатюра «Каменный гость», где он провозглашает:

а в качестве эпиграфа берет строку арии Лепорелло из либретто «Дон Жуана».

Но Пушкин знал не только музыку Моцарта, Сальери он тоже знал, знал и историю создания одной из известных его опер «Тарар» на текст Бомарше.

- говорит Моцарт, услыхав из уст Сальери высказывание-совет знаменитого драматурга. Как же познакомился Сальери с Бомарше? Что значит «для него сочинил»? Оказывается, драматург изначально писал «Тарара» как оперу (причем как новую, где пение не прерывало бы действие, а было частью его, о чем он сам написал во введении). По окончании ее во второй половине 80-х годов (XVIII века) он обратился к Глюку с просьбой написать музыку. Тот, сославшись на нездоровье, отказался (он действительно в 1787 году скончался), но порекомендовал своего ученика Сальери. Бомарше выписал Сальери из Вены в Париж, поместил у себя и ежедневно знакомился с написанным, поощрял композитора. Впервые опера была поставлена в Париже в 1787 году и имела большой успех. И хотя этот успех был обусловлен не только живостью спектакля, но и его титаноборческим настроением [4], Бомарше навсегда присоединил к либретто «Тарара» Сальери большим тому посвящением, которое кончается словами:

Если наш труд будет иметь успех, я буду обязан почти исключительно Вам. И хотя Ваша скромность заставляет Вас говорить, что Вы только мой композитор, горжусь тем, что я Ваш поэт, Ваш слуга и Ваш друг. Карон де Бомарше [5].

В России «Тарар» был показан уже в 1789 году и тоже имел успех.

Обратимся к следующим двум приведенным строкам: «вещь славную, там есть один мотив, я всё твержу его…». Выходит, во времена Пушкина «Тарар» звучал в Петербурге? Какая же ария была на слуху? Возможно, это ария Тарара о возлюбленной жене своей, в которой есть и такие строки:

Во всяком случае именно к этой арии переводчица «Тарара» Т.Л.Щепкина-Куперник сделала примечание: «Эта ария во времена Пушкина имела огромный успех, весь город напевал ее» [6].

ПРИМЕЧАНИЯ

  [1] А.С.Пушкин. Полное собрание сочинений в десяти томах, Изд-во АН СССР, М.-Л., 1949, Т.5, С.600.

  [2] Там же, Т.7, С.263.

  [3] В примечаниях к этой публикации (Т.7, С.698) дается уточнение: Сальери не был на премьере «Дон Жуана» в Праге в 1787 году, а присутствовал на Венском спектакле 1788 года (присутствовал как «хозяин», ибо он в это время фактически руководил Венской оперой).

  [4] Бомарше. Избранные произведения, М.: ХЛ, 1949, С.575

  [5] Фабула «Тарара» безыскусна: в неком государстве на берегу Персидского залива есть царь Атар и солдат Тарар. У Атара – дворцы, сераль и рабыни, но он не чувствует себя счастливым. У Тарара – храброе, честное сердце, любимая и верная жена, которою Атар и вздумал овладеть. Добродетель торжествуют: солдаты встают на сторону Тарара, вынуждая царя покончить с собой, после чего просят Тарара стать правителем.

  [6] Примечание переводчицы «Тарара» Т.Щепкиной-Куперник, см. [4], С.579.