Путешественник всегда немного Гамлет…
И порой он выбирает “не быть”…

то был особенный поход – через четыре перевала двух главных хребтов северного Тянь-шаня, с самым высоким из мною пройденных перевалов. Это был “плановый”, знаменитый 215-й маршрут 4-й категории сложности. Конечно, моя подготовка ему не соответствовала, но он мог бы быть пройден легче, спокойнее, интереснее, с большим количеством захватывающих воспоминаний и впечатлений, если бы инструктор был другой, а не хорошо тренированный, привыкший к высоте, высокий, длинноногий подонок. И всё же это был “Звездный час” начала нашей горной жизни. Это было в 1968 году.

Из Фрунзе (ныне Бишкека) – чистенькой, уютной столицы Киргизии на автобусе с турбазы мы поехали в пос. Ананьево на берегу озера Иссык-Куль. Турбаза там большая, по тем временам хорошо оборудованная (коттеджи, а не парусиновые палатки), “переваривающая” много самых разных маршрутов: от просто отдыхающих на озере или заезжающих автобусных маршрутов (у настоящих туристов все они презрительно именуются “матрасниками”) до сложных высококатегорийных горных. Еще только 20 июня, вода прохладная, ветер (то со снежных гор, то с озера) тоже холодный, но мы все же купаемся, сидим на песочке. Главное же впечатление – это созерцание расположенного на другом, южном, берегу Иссык-Куля хребта Терскей-Алатау, белого, заснеженного, простирающего от края до края (забегая вперед, скажу, что когда мы вернулись в Ананьево 9 июля, Терскея из-за дымки уже как бы и не было – просто вода без берега). Сзади нас - тоже снежники хребта Кунгей Алатау, его нам предстоит преодолевать. Следующий штормовой день подарил нам необычайные краски. На закате Терскей выглядел розово-огненной полосой (притом что колеблющаяся вода была серо-бирюзовой), а ночью сквозь разрывы мчащихся черных туч на нас светила густо-зеленая луна (как на полотнах Куинджи)!

Наконец, получив снаряжение, в том числе ледорубы, веревки, ботинки с триконями, мы двинулись в поход (до предгорий - на машине). Нам предстоит преодолевать два мощных Тяньшанских хребта в двух направлениях, взойти на четыре ледово-снежных перевала, три из которых – высотою более 4000м, одолеть многочисленные горные реки и речки, в том числе мощные, текущие в долине между хребтами и собирающие дань с многочисленных снежников и ледников обоих хребтов. Проводится медицинское освидетельствование, в частности, измеряют насколько поднялось давление после бега метров на 500. Но за темпом никто не следит, так что я почти не бегу (я и так-то всегда при беге задыхаюсь, а тут еще высота 1600 м для нас , привыкших к уровню моря, уже заметна), и однако артериальное давление поднимается. Две симпатичные девушки, только что кончившие мединститут, понимающе и сочувственно произносят : “Возраст…” Знали бы они, что в их возрасте я трудно прошла легчайший пятидневный крымский маршрут, вершиной которого был Ай-Петри, И уж, конечно, очень бы смеялись, если бы им тогда сказали, что спустя 16 лет, достигнув почти пенсионного возраста, я буду много дней ходить по Высокому Алаю с перевалом 4300 м!

Первых два дня проводим среди высоких тяньшанских елей, отличающихся особой остроконечной, изящной формой, совершая переходы через отроги высотой около 3000 м. (Удивительно, но ели растут на всех хребтах Тянь-Шаня и не растут на хребтах Алая, хотя местами, в районе Ферганской долины эти две горные системы почти смыкаются). А вот и первый брод (вещь для меня со времени неудачного брода Гейзерной в 1965 году неприятная). Одну ночь проводим у оз. Сютбулак, по сравнению с Фанскими озерами неинтересному.. В створ ущелья на юге можно видеть Иссык-Куль…

Но вот лес кончается, назавтра предстоит преодолеть в хр. Кунгей-Алатау перевал Кугантыр (более 4000 м). Мы в этот день были дежурными, так что встали в 3.30 (общий подъем в 4.15). Подъем на перевал не очень крутой, но длительный, наверху громыхает гроза. Вскоре и трава кончилась, долго идем по камням старой морены, потом выходим на снег в ледниковом цирке (надеваем трикони). Цирк с снежно-скальными стенками очень красив, но нам некогда его рассматривать, к тому ж пурга началась. По этой причине с перевала тоже ничего не увидели. По снежнику благополучно спустились в плоскую травянистую долину р. Чилик, где и заночевали (немного арчевого стланика дали и отдых глазу, и сушняк для костра (ведь мы все еще дежурные). Наутро преодолеваем мощную реку Юго-восточный Талгар. Предполагалось, что переправа будет с веревками, но, на моё счастье, обошлось без них. И вот мы уже идем по южным склонам Заалайского хребта, идем быстро, трудно. Инструктору противна его работа, но еще противнее мы, немощные интеллигентишки, которые чем-то восторгаются, какие-то фильмы хотят снимать. Шли до вечера с одной остановкой на обед на границе стланика (взяли с собой дрова для ужина). Подошли к большому леднику Богатырь и пошли по нему: сначала по старой морене, потом по льду. Лагерь разбили прямо на льду. Высота 3500. Тошнит, трясет, есть не можем., спать тоже – холодно снизу. А подъем на следующий “день” - в 1 час ночи.

Выходим в 2 часа, идем друг за другом, не видя ничего. Морозно, поэтому наст хорошо держит. Ночь ясная, небо – рядом, звезды огромные, кажется, что на Млечный путь смотришь в телескоп. Постепенно светлеет, сначала лед под ногами лучше видим, потом и стенки ледника (ближе та, что по правую руку). На перевале Тогузак (4200 или 4300 м) оказываемся уже при солнце – дали и мощь, масштаб! Довольно долго там пребываем (одной нашей москвичке, толстой Наталье, плохо стало). Потом начинаем спуск по леднику Тогузак. Он более крутой, чем Богатырь, но первый этап пути идем по снежнику, который при ходьбе на пятках делает путь приятным. Можно даже любоваться и делать кадры. Ниже – хуже: начинаем проваливаться в снег, иногда выше колена. Наконец выходим на морену, острую, черную, крутую. То, что Наталью несут на палатке, делает темп движения нормальным, так что одолеваем и это. И вот снова большая река (Левый Талгар). Переправа с веревками, обед у реки и далее неприятный долгий переход в режиме – полчаса сидим, полтора часа бежим (две таких “порции”). Вдвоем мы за то же время прошли бы этот путь спокойно, сделав отдых вдвое короче, но…. Но зато привал был в отличном месте, называемом Солнечной поляной. Хотя здесь много групп останавливается, дров много, вода хорошая, кругом растут одиночные высокие ели. Под одной мы разбили нашу палатку (с нами вместе спали уже упомянутые девушки – Галя и Лена), Следующий день – дневка, ничего не делали, даже ближних прогулок почти не совершали. К тому же после обеда пошел дождь. К вечеру выясняется, что, так как мы идем с опережением графика (!), остаемся здесь еще на день. Мы не против, тем более что вечер чудный: скалы со снежниками почти в темноте отражают небо каким-то особенным сиянием, а ночью – такая огромная Медведица над головой и такая Кассиопея над далекой Алма-Атой! Однако утром – приказ сниматься и идти вниз к лагерю гляциологов, чтобы просить у них помощи по доставке на базу двух наших больных. Идем живописной дорогой несколько часов и располагаемся на новом месте (теперь-то я понимаю, что нашему инструктору нужна была “бутылка”, которую он надеялся у гляциологов заполучить).

И все-таки мы, преодолев Комиссаровский перевал в боковом хребте, через день попадаем на турбазу Горельник. Живем здесь два дня, проводим их вяло (какая-то физическая и моральная усталость). Была оказия съездить в Алма-Ату – не поехали. Много спали. Из прогулок запомнилось две – вниз к высокогорному катку Медео, недавно построенному и очень рекламируемому, и вверх по ущелью к полянам с высокой цветущей травой и стройными елями. Кругом в створах ущелий видели противоселевые ловушки. Селевые потоки – бич здешних гор (два дня назад мы пересекли безжизненное пространство, накрытое селем). Из-за селя нас, киргизских, на турбазе принимали небрежно: выделили одну комнату на всех (сель накрыл турбазу год или два назад, были жертвы).

И вот, получив продукты, мы отправляемся в обратный путь. На машине нас, через Алма-Ату, доставляют в другое ущелье, к Большому Алма-атинскому озеру. Оно средней красоты, но для алмаатинцев – это рай: можно купаться, плавать на лодках и т.п. Наскоро поев, начинаем пеший ход. Ближайшая цель – перевал Озерный. В послеобеденную жару идти по прогретому, безлесному склону тяжело почти всем. Навстречу попадаются местные жители, кто на лошадях, кто на верблюдах (единственный раз такое удалось видеть – горные верблюды!). На ночлег остановились ввиду перевала, который наутро, встав в 5 утра, благополучно преодолели (он невысок, 3500 м, и полог). Очень интересно было у самого перевала среди камней и снега встретить большого верблюда, гордо несущего своего седока. Пошли вниз к реке Чон-Кемин (“чон” – большой). Ясно, что ее надо бродить как можно быстрее, пока солнце не начало растоплять очередную порцию снега в ее верховьях. Под ногами – множество ручейков, почти болото. Сходу начали переправу, трудную, с веревками.. Тут хочется остановиться и вспомнить эти водные преграды. Каждый брод через бешено мчащийся поток, где не видно, что под тобой и что перед тобой – ставит перед тобой вопрос: “быть” тебе или “не быть”. Но и переправа через более узкие речки, через которые есть “мосты”, это тоже испытание, ибо мосты эти – либо одно толстое дерево (иногда с торчащими плохо обрубленными сучьями), либо два-три тонких дерева, прогибающихся и вибрирующих при ходьбе, так что не знаешь, что лучше. А бывают и такие уж совсем “цивильные” мосты: две пары тросов натянутых. На пару нижних положены дощечки, верхняя пара – перила. Идешь по такому, а он раскачивается как качели, а внизу – бешено несется вода, голова кружится, и трудно сделать следующий шаг, но надо.

Итак, Чон-Кемин одолели, и в пути мы уже часов 5. В самый раз поесть (ведь мы вышли без завтрака). Но инструктор гонит нас дальше, к большому перевалу Аксу, что в Кунгей-Алатау. Несколько часов ходу по мелким камням, наконец выход на лед (перед тем чуть поели сыру и сгущенки с сухарем). Уже вторая половина дня, кругом ручейки, обнаженный лед с трещинами. Плохое физическое самочувствие (тошнота, желудочная и головная боль, еще накануне у большинства животы разболелись), еще хуже – моральное, ибо видно, что над нами издеваются. Пожалуй, это был самый тяжелый день. В 17 часов мы - на перевале (4150 м), он встретил нас ветром. Красиво вокруг, даже Теркей-Алатау виден, но как-то всё плохо воспринимается. Пошли вниз, ледник крутой, но короткий. Вот из-под него мощным водопадом вырывается река Чон-Аксу. Нам на другой берег ее надобно. Инструктор устраивает переправу у водопада по мокрым камням, торчащим из воды в метре друг от друга. Я понимаю, что мне не перепрыгнуть (ну один раз – куда ни шло, но раз пять-шесть – никак). Поэтому мы самовольно идем на переправу, которой только что воспользовалась дружная группа самодеятельных туристов (на перевал одновременно с нами карабкалось еще 2-3 группы). Это было рискованно и безрассудно, но нервы сдали. К счастью, обошлось. Потом долго шли по морене и лишь в сумерках стали лагерем. Молодые мужчины нашли в себе силы найти дров и приготовить чай.

Утром, чуть поев всухомятку, пошли далее. Через час у юрты сделали остановку. Киргиз одарил нас ведром кислого молока, мы его – консервами, лекарствами (очень местными в горах ценятся, особенно от головной боли). Следующие двое суток – хождение вниз по дороге вдоль Чон-Аксу. Лес показался, трава, цветы, рюкзаки полегчали, но нет продуктов и нет порядка, поэтому то долго сидим, то лагерь ставим в темноте. А тут еще ночью гроза разразилась, палатки сорвало, все оказались под ливнем среди множества молний. Неприятно, но эффектно. Последний горный участок пути шли красивейшим куском ущелья, называемым Григорьевским: теснина скальная с лесом стройным. Приободрились, уже и русское село Григорьевка показалось (вблизи Иссык-Куля сёла – русские (казаки); киргизы-скотоводы обитают выше, где трава), идем по дороге, которая переходит с берега на берег по деревянным мостам. Вот и следующий показался. Подходим и видим, что его снесло, видимо, прошедшим шквальным ливнем, река, разумеется, переполнена. Этот брод дался трудно, уже “размагнитились” и психологически трудно было идти на риск (осенью мы узнали, что следующий “заход” по этому маршруту окончился смертью одного из туристов при переправе). Помогла страховка мужчин, но и сами, и рюкзаки вымокли. Ввиду села устроились на обед и сушку, инструктор пошел звонить на турбазу, чтобы за нами прислали машину. Оказалось: нас ждут на следующий день (инструктор своего добился – на сутки раньше оказался у магазина и нас измочалил в свое удовольствие).

Через два дня, получив значки и “дипломы”, еще искупавшись в озере и распростившись с ним, мы выехали во Фрунзе и тут же – в Ленинград. Все же здорово, несмотря ни на что, что мы там побывали!