Путешественник всегда немного артист,
немного игрок и бард:
Он вдруг останавливается и поет…

ет пророка в своем отечестве, воистину. Вот и в самые близкие горы, в Хибины, мы попадаем уже после нескольких путешествий по Средней Азии и трех поездок за девять часовых поясов. 1983 год оказался “Кольским”. В июле почти случайно по путевкам три дня провели в Мурманске. Увидели древнюю Колу, давшую имя всему полуострову, Кольскую губу, реку Тулому (даже посетили пещерные сооружения электростанции), новостройки Мурманска, поднимались на холмы над городом по канатной дороге (интересный травянистый ландшафт с крошечными озерками).

А через месяц отправились в самостоятельное путешествие, первым пунктом которого была Кандалакша. Выехали вечером Мурманским поездом, утром смотрели в окно: станции “Полярный круг”, “Белое море” впечатляют названиями. Кандалакша - это еще “юг”, здесь даже малина есть в палисадах, между районами города – сопки с ягодниками (лакомились). Вечер и ночь провели в центре, в гостинице с прекрасным видом на Кандалакшскую губу, а днем сходили в портовую часть. Белое море отсюда не очень-то и видать, но невдалеке идет на лесистую гряду дорога с указателем: “Умба”. И сразу вспомнилось, как 12 лет назад, мы на теплоходе приплыли в Умбу, сходили на каменистую гряду с разноцветной таежной растительностью и поваленными деревьями, откуда во всю ширь раскинулось перед нами устье реки Умба, широкая, как фьорд, с перекатами, а далее - Белое море. А в Умбу мы попали после трехдневного пребывания на Соловецких островах. Все обошли: монастырь за толстенными стенами, особенно эффектно со стороны озера выглядевшими (плохо отдавая себе отчет, сколько же жертв он поглотил), Секирную гору (один конец – лодках по водной системе), не зная, что это была Голгофа, живописный, “пейзанский” остров Муксалма, замечательной дамбой из валунов с главным островом соединяющийся. Пытались сплавать на остров Анзерн, наняли лодку, вышли, но стало нас так захлестывать, что местные повернули к берегу. Были и на самом маленьком, Заячьем, безлесном, с древними каменными лабиринтами (высаживались на шлюпках с рейда). На острова теплоход (экскурсионный) доставил нас из Архангельска, так что мы смогли еще познакомиться с Северной Двиной: вниз по одной из проток до живописного села Конецдворье и вверх (ночь пути) до селения Ракша, ознакомились немного и с памятниками архитектуры, и прибрежным лесом.

Возвращаюсь, однако, к описанию нынешнего в Кандалакше пребывания. Утром на полупустом “Икарусе” отправились в поселок Солнечноборск (1,5 часа езды); пройдя несколько километров, расположились лагерем на мысу Травяной губы, где в безлюдье провели четыре дня, прочувствовав свежесть ветра, смену погоды: частые дожди вперемежку с солнцем, кроткие зори и короткие светлые ночи (ведь мы – за Полярным кругом), тихий плеск озерной воды. Главное занятие – собирать и сушить на костре дразняще выглядывающие из мха и у камней подосиновики да любоваться микрокартинками: то пнем с видом гнома, то камнем с живописным мхом, то красками на воде. Дрова есть, палатка стоит надежно, вода рядом, так что можно наслаждаться отдыхом, варить еду, компоты из ягод, фотографировать.

И вот снова прекрасный “Икарус” по хорошему асфальту везет нас в к подножию Хибин, в Апатиты, город, где находится “мозговой центр” края. Здесь мы – гости нашего однокурсника Вани (Ивана Алексеевича) Щеголева и его жены Ренаты. Перед въездом в город автобус идет у берега большого озера Имандра с живописными бухтами и мысами; тут же проходит и железная дорога. Город небольшой, компактный, окруженный холмами и лесотундрой. Вечер провели с друзьями. Они, зная погодный нрав севера, советуют нам не мешкать (мудро они посоветовали). Уже на второй день выходим на маршрут, основной ориентир – видная из окна, стеной стоящая на горизонте горная гряда вдали и в ней узкая прорезь. Она всеми так и называется “Щель”, хотя официальное название – ущелье Географов; это перевал к “сердцу” юго-западной части Хибин. Гряда кажется такой близкой. Так как собираемся ночевать перед “Щелью”, не торопимся выходить. Для начала едем на автобусе до Обогатительной фабрики: через ее территорию надо выбраться к сопкам. Выбраться можно, но нагромождение путей, каких-то заброшенных вагонов и прочего “железа” напоминает “Сталкер” А.Тарковского. Миновали фабрику, но впереди еще карьер, за ним, оказывается склад, огороженный колючей проволокой (долго идем вдоль нее). Наконец попадаем на склон гряды, поросшей березняком и ельничком, ориентируемся на ее голую седловину. У подножия весело краснеют подосиновики, синеет поспевающая черника, радует зелень травы. Выше деревьев нет. Перевалив, спускаемся к реке Б.Белой, текущей слева направо. К “Щели” надо некоторое время идти ее долиной, к верховьям, но тропы нет, переправы нет, берег до самой воды порос кустарником и мелким березняком, так что идем медленно и трудно. Что значит, непривычная местность: лишь к вечеру догадываемся, что нужно подняться выше: там нет леса. Сверху – прекрасный вид на реку, в одну сторону – далекое озеро Имандра, в другую - суровая долина, замкнутая грядой со “Щелью”, куда дальше завтра пойдем. Там же просматривается цирк со снежниками. А вот в распадке на пути кем-то давно облюбованное место для лагеря: кострище, ручеек, лесок, дрова. Оно свободно - прекрасно! Наслаждаемся тишиной и покоем.

Утро огорчило дождем, так что не торопимся с выходом, да и место уж больно хорошо, а впереди – каменистая тундра. Но все же пошли дальше, такое впечатление, что мы на леднике, но это старые морены. Находим переправу через реку и прощаемся с ней. Идем по камням, даже травы мало, только иногда нас радует, то желтая ромашка, то одинокая стрелка иван-чая. Петляя, приближаемся к Щели. Одна из “петель” приводит в водопаду, небольшому, но симпатичному. Молодежь вблизи живет в палатках, под струей купаются.

Наконец выходим на финишную прямую. “Щель” кажется рядом. Даже вблизи она кажется прорезью. Уже и травы нет, одни камни. Подходим вплотную к этому как бы рукотворному узкому проходу. Стены черные, отвесные. Такие же черные, огромные глыбы (многие выше человеческого роста) беспорядочно нагромождены в самом “проходе”. Какой же катаклизм так разорвал твердокаменную гору! Начинаем движение. У меня получается плохо: станешь на огромный камень и не видишь, куда можно дальше ногу поставить: на рядом стоящий мне, как это делает муж, не перепрыгнуть, а если вниз сползешь, не ясно как выбраться наверх. Радуемся, что погода хорошая, и камни сухие. Во время короткой остановки пробуем акустику – изумительно, петь хочется; есть возможность ощутить себя певцом. Смотрим вверх – узкая полоска голубого неба, еще более узкая – в прорези впереди. Вдруг… вдруг потемнело так, как и ночью не было, и пошел снегоград (именно так) с ветром, камни стали мокрыми и скользкими. Но что делать – надо идти. Чтобы не намокнуть, Коля достал полиэтилен, накинули его на спины, и вот такими белоспинными чудовищами, которых любой зверь убоится, ползем (впрочем, я не могу с накидкой сладить и вскоре снимаю ее). Где-то через полчаса – новое чудо: впереди вдруг появляется синее небо и на нем прямо напротив нас в створе “Щели” – яркая радуга, манящая, зовущая. И хотя ближайшее будущее неясно, душа поет. А тут уж дело пошло к спуску, видим перед собой большую плосковерхую гору (это ледник так все Хибины обработал, срезал вершины), дорогу у ее подножия, ближе - край озера. Спуск после “Щели” был крут: где по камням, где по снегу, но в сравнении с пройденным это уже был “тротуар”. Да и вид уж больно хорош: озера, большое и маленькие, зелень леса. Внизу обнаружили проезжую дорогу и пошли по ней вверх по правому краю долины. Она привела нас на поляну (боковой цирк) и кончилась. Догадываемся, что здесь прежде располагалась какая-нибудь экспедиция: видны места, где были строения, много всякого ржавого железа. Есть ровные площадки, недавно прошли родник у дороги, решаем ставить лагерь. Природа разнообразна: совсем рядом на склонах – языки снега, а вблизи палатки – буйство цветущего иван-чая, каких-то вьюнков, лютиков, ромашек, зверобоя (больше нигде такого разнообразия здесь не видели). Есть небольшие березки и несколько больших камней с глубокими трещинами вдоль и поперек. Только поставили палатку, как пошел дождь, к ночи перешедший в мокрый снег.

Ясное, хотя и холодное (около нуля), утро использовали на съемки и на обдумывание дальнейшего пути. В Апатитах мы планировали, что пойдем отсюда вверх к перевалу “Щель Рамзая” с выходом на мурманскую железную дорогу, но тогда остался бы в стороне район, где начинали освоение Хибин Ферсман со товарищи. А тут снова снег стал срываться, так что решили пересечь долину, выйти на дорогу, что по левому борту долины, и вдоль берега знаменитого озера Малый Вудьявр идти к дороге Кировск-Апатиты. Вышли после обеда, считая, что тут все близко, но долина оказалась коварной: не одна речка по ней течет, а десятки, скрытых в кустарнике рукавов и рукавчиков, шумящих на перекатах-перекатиках. Перейдешь такой, отойдешь – тишина, убыстряешь шаг. Думаешь, может это последний, и уж недалеко коренной берег, как тут же снова шум слышишь. И так несчетное число раз... Большая часть их мне для прыжка не доступна, так что то и дело приходилось разуваться-обуваться. Кое-где чавкали по болоту, и лишь около главной протоки (прозрачной, журчащей) нашли прекрасную маленькую грядку с березками и ягодниками. Очень захотелось прожить тут хотя бы несколько часов, но в центре этого парадиза стояла палатка, хозяин которой предпочитал одиночество (да и мы тоже). А больше ничего подобного не встретилось.

Лишь в 18 часов мы оказались на другой стороне долины. Бросили прощальный взгляд на место лагеря, на “Щель”, которая кажется недоступной из-за крутизны: снежник, по которому мы вчера шли и который нами воспринимался как несложный, выглядит отсюда висящим вертикально. Но солнце высоко, так что мы ходко пошли вдоль озера, постояли у мемориального комплекса первопроходчиков и скоро пришли в поселок Кукисвумчорр, расположенный у подножия одноименной горы, одной из главных и самых известных в Хибинах. Увы, за свою славу эта гора расплачивается своим телом, своей жизнью в самом прямом смысле этого понятия. Дело в том, что гора состоит из апатитовой руды, ее склоны прорезаны серпантинами дороги, на разных участках которой стоят мощные экскаваторы. Страшенными зубьями ковшей впиваются они в беззащитное тело, выгрызают куски, одаривая ими стоящие тут же алчущие большегрузные самосвалы. И так изо дня в день, из месяца в месяц… Поскольку транспорт здесь работал тогда удивительно хорошо, мы тут же попали в автобус на Кировск, где нас “ждал” автобус в Апатиты, куда через три часа и прибыли.

Вероятно, мы поступили правильно, ибо на следующий день с утра было еще сравнительно тепло (+6 градусов), и мы поехали в Кировск, где опять попали под снег. Что сказать о Кировске? Интересное расположение среди гор, современное благоустройство в центре, хороший горный лесопарк с множеством трамплинов и подъемников (большой успех у горнолыжников имело тогда это место вёснами), но когда едешь в город мимо огромной “промзоны” (пути, составы, трубы) на озере Большой Вудьявр, опять вспоминаешь поселок, где живут герои “Сталкера”, и становится не по себе.

Следующий день мы посвятили дальнейшему осмотру Апатит. Современный горд с типовыми многоэтажными домами, Дом культуры горняков и ресторан. Вокруг лес, можно даже полакомиться ягодами. Ваня устроил нам экскурсию в Геологический музей института, где он тогда работал. А потом самолет доставил нас в Питер. Со Щеголевыми мы с тех пор связь уж не теряем.